Harappa. |
АДМИНИСТРАЦИЯ
МОДЕРАТОРЫ Безликая, lazy fox, Леан |
|
HARAPPA.
Приветствую тебя, заблудший
путник. Ты попал в Хараппу. Сейчас мы только возвращаемся к былой славе, Но отважным мы будем рады всегда. ТЫКАЕМ, ПОЛУЧАЕМ НЯШКИ
|
||||||||
|
|
||||||||||
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
• Участники: Альтаир и Изабель.
• Время и место действия: Три года назад от настоящий событий. Община Акан.
• Краткое описание событий: Когда существует непреодолимое желание провести как можно больше экспериментов, в том числе и над людьми, то побороть это искушение становится крайне трудно. А один известный человек нашёл решение этой проблемы и сказал: "Единственный способ отделаться от искушения — поддаться ему".
Отредактировано Изабель (21.10.2014 23:20:35)
Вот еще несчастье свалилось на голову! Как бы я хотел вернуть назад время, пожалуй, до вчерашнего дня, и тогда бы я этой Изабель уж точно, в твердой категорической форме сказал, что видеть ее не желаю на своем пороге, пусть катится в свою винодельню и занимается тем, чем занимается, а не достает одиноких нелюдимых шаманов, которые и стали нелюдимыми из-за вот таких вот человеческих выкрутасов. Как можно быть такой глупой?! Как?! Я просто не понимал этого, но и не время сейчас для того, чтобы отчитывать девушку за ее абсолютно глупое и нелогичное поведение.
Ох, завтра я буду костерить себя, на чем свет стоит. Говорить, что лучше бы бросил ее тут и пусть помирает от своей глупости. Но сейчас я думал лишь о том, чтобы не дать ей этого сделать. И поэтому заставил выпить воду. Пара глотков меня не удовлетворила, таким количеством желудок не промыть. И я насильно совал ей в рот горлышко от фляги до тех пор, пока она не выпила всё до последней капли. А после велел ей сделать всё наоборот - пальцы в рот и вызывать рвоту.
Что она там стесняется? Да мне безразлично на то, как она выглядит и что я вообще ее вижу, поливающей содержимым своего желудка ближайшую траву. Вот только...
- Здесь только вода, - я посмотрел на тяжело дышащую Изабель, затем специально склонился над тем, что она только что выдала из себя, и принялся разглядывать. Вода и ничего больше. Нет пережеванных в кашицу ягод, вода прозрачная, безо всяких примесей - я это видел как раз очень хорошо в свете косых лучей почти зашедшего солнца. Я выпрямился и посмотрел на Изабель, нахмурившись. Она надо мной так подшутить решила, что ли? Вот это ее цель в путешествии со мной? В очередной раз поиздеваться?
Я уже хотел было просто молча развернуться и уйти, как она переменилась в лице.
- Поо-остой, мне нехоррошо. Серрдце.. сттучит, - и очень правдоподобно изобразив невыносимые страдания, Изабель схватила меня за руку, как будто поняла, что я собрался бросить ее здесь.
- Если оно у тебя есть, - едва различимо отозвался я. Но надо сказать, что меня взяли сомнения. Допустим, Изабель все-таки сжевала одну ягодку, и в вырванной воде я мог ее не заметить, но такой маленький концентрат яда не вызвал бы никаких симптомов. А если бы сжевала больше, то я бы увидел это. Выходит, она притворяется? К тому же симптомы отравления не наступают так скоро, как сейчас пыталась показать мне эта актриса драмтеатра.
Но ей могло бы стать плохо от самой рвоты. Я выдохнул с плохо скрываемым недовольством.
- Пошли, - мою руку она так и не выпустила, хотя я попытался освободиться. В итоге мне пришлось тащить Изабель до общины, причем кратким путем, и вскоре мы добрались до моего дома. Я не знал, где живет сама девушка, расспрашивать не горел желанием. Сейчас дам ей настойку и выпровожу за порог с надеждой больше никогда не увидеть.
Я не продумала один момент - что Альтаир будет с таким интересом рассматривать мою рвотную массу. Нет, понятно, он шаман и обязан помогать всем больным, но почему-то я вдруг решила, что он отвернётся, пока меня будет рвать, следовательно, не заметит, что выходит одна лишь вода без каких-либо ягод.
- Надо было всё до конца просчитать, эх, - поначалу я жалела, что всё так вышло, и потому прекрасно понимала, что мои псевдострадания могут не сработать. Но дело в том, что мне теперь действительно было нехорошо. Правда, не так, как если бы я действительно отравилась белладонной, но всё же.
Меня почему-то порадовала ирония шамана по поводу отсутствия у меня сердца, более того, я даже могла бы согласиться с ним, но это значило бы открыть немного свою душу, а подобное мне, естественно, не было нужно. Сейчас я должна была убедить его, что мне действительно дурно, а по возможности продолжать делать акцент на отравлении.
Теперь Альтаир не до конца верил в то, что я плохо себя чувствую, и это было видно по нему. Вообще, он вдруг стал ещё серьёзнее, даже злее, я бы сказала, и мне это нравилось. Наконец-то! Живые эмоции, присущие человеку. Неужто он не чувствует сейчас, как кровь бежит по жилам, как горит глаз, как закипает всё внутри, как только он понимает, что в его стройную жизнь затесалась маленькая, но тем не менее болезненная заноза?
Я не выпускала его руку, продолжая делать вид, что мне очень и очень плохо. Вместе с тем я чувствовала лишь простое недомогание, хотела немного посидеть и успокоиться, а не идти куда-то теперь по неровной земле. Но спорить сейчас было бы равносильно признанию на тему того, что я собственноручно организовала эту шутку - в общем, выдавать себя не хотела, а потому послушно шла следом, стараясь не отставать и не разговаривать. Заодно думала, какие теперь мысли появились под этой чёрной макушкой? Что он думает обо мне? Что готов рассказать обо мне другим? Нет, слухи, как я уже объясняла, мне были не страшны, но мне стало интересно, как отныне будет воспринимать меня этот необычный человек.
- Наверное, теперь я точно не смогу коснуться хотя бы одного его шрама, - пожалуй, единственная мысль, которая меня не обрадовала за весь день.
Хорошо, что этой противной дразнящейся детворы не было уже на улице. Вечер делал свое дело, родители позагоняли детишек домой и, надеюсь, отругали их вдоволь за праздные гульки. Я себе уже не раз обещал, что и близко не подойду к этим мелким гаденышам, если у них вдруг заболит животик или еще чего похуже. Но такое случалось, родители звали меня, и данные самому себе обещания летели коту под хвост.
Я оставил Изабель у порога и, не оглядываясь, ушел в кладовку подбирать нужное зелье. Меня такая злость взяла. Злость и досада. Я чувствовал себя уязвленным и еще в который раз чучелом, над которым теперь не только нерадивые детишки потешаются, но и взрослые тётеньки, которым нечем заняться. Наверное, это так скучно целыми днями вертеться у изгородей с виноградом, заниматься приготовлением вин, что приходится выдумывать себе подобные развлечения. И дела нет до того, какие последствия могут быть у таких развлечений. О нет, я не стану обижаться и мстить, как невоспитанный ребенок. Мне проще ни на что не обращать внимания и жить своей жизнью, делая вид, что мне всё равно. Рано или поздно таким шутникам надоест пытаться поддеть того, кто никак не реагирует. Так что я с огромным трудом поборол искушение вместо успокоительного снадобья подобрать для Изабель сильнодействующее слабительное.
"Как же это весело, должно быть, - очередной приступ самоиронии и критики местного масштаба, - пошутить над "чучелом". О да, все тычут в него пальцами, давайте и мы не будем отставать, но мы пойдем дальше... Мы разыграем чудесное представление, сделаем вид, что умираем, и посмотрим, как оно будет реагировать. Это же так весело - наблюдать за чужим испугом. Ха-ха. Просто обхохочешься".
Я не только ругал так, в своих мыслях, Изабель, но и корил самого себя за эту минутную слабость, поблажку, которую я допустил сам. И сегодняшний вечер лишь утвердил меня в мысли, что никого в свою жизнь даже на полшага пускать не стоит. Да и, наверное, надо прикрыть лавочку с приглашениями в дом. Пусть на пороге эти больные и убогие будут говорить, что им нужно, туда же я и выносить им буду настой или припарку. А в мой дом отныне ход для всех закрыт.
Жаль, что когда-то давно я дал обещание Илаю, что никогда не буду использовать свои знания, чтобы навредить кому-либо, и что, как бы ко мне ни относились и как бы сам я ни относился к людям, я буду им помогать. Иначе точно Изабель сейчас получала бы совсем не то, что хотела.
В общем, вернувшись в комнату, я сунул девушке в руки пузырек с прозрачной жидкостью, после чего резко сказал:
- Бери и уходи.
Меня часто мучили угрызения совести после того, как я поступала неправильно, как разрушала чей-либо привычный ход жизни, как издевалась над другими, как показывала саму себя с невыгодной стороны. Однако я никогда не шла на то, чтобы оправдать себя, чтобы дать понять объекту мучений, что я испытываю эти угрызения совести. Более того, я никогда не стремилась быть понятой. Ну, действительно, что тут понимать? Что я такой человек? Наверное, только откровенный дурак, нет, даже откровенно влюблённый дурак захочет терпеть все мои слегка извращённые эксперименты, все мои дурацкие, нужные лишь мне одной прихоти. И пока, за двадцать с лишним лет жизни, я ещё не встретила такого дурака. Может быть, оно и к лучшему. Это говорит лишь о том, что меня окружают умные люди.
Когда Альтаир привёл меня к себе, то я осталась стоять у порога, хотя хотела бы присесть и немного отдохнуть после прогулки. Мне в принципе было уже легче, и я бы обошлась простым лежанием минут на десять, но вместо этого шаман, сохраняя всё то же немного злое выражение лица, впихнул мне очередной пузырёк с очередным настоем.
- Бери и уходи.
Я впервые увидела, как он выражает свою озлобленность с помощью столь резких слов, и это меня удивило, что я, впрочем, не скрыла. Зато скрыла неминуемые и уже начинающиеся угрызения совести, пыталась подавить их, думать о цели.
- Почему ты злишься? - Между тем наивно спросила я, глядя на него немного страдальческим взглядом - как ни крути, мне всё ещё было не до конца хорошо: - Я действительно чувствую себя плохо.
Я не стала уточнять, что сердце у меня на самом деле не стучит, что язык не заплетается и что голос уже не хрипит. Я вообще вела теперь другую игру, точнее, выбрала другую тактику, и теперь смотрела, как подействует она на шамана и подействует ли вообще.
- Почему ты меня выгоняешь?
Меня даже несколько удивило то, что Изабель продолжала гнуть свою линию. Может быть, думала, что я поддержу ее игру и начну поддакивать и сочувствовать? Ну, прости, в следующий раз нужно готовиться к своим представлениям более качественно. И опять же я поразился в очередной раз ее наглости, только теперь Изабель изображала из себя ничего не понимающую жертву. Вот упустила лишь один момент - если один раз обманула меня, то я больше никогда ей не поверю. Это как в той притче про волков. Ты кричишь "волки!", пастухи прибегают на помощь, а ты только смеешься. И когда волки на самом деле нападут, к тебе уже никто не придет на помощь, потому что не поверит.
"Это последнее, что я делаю для тебя", - глядя на Изабель, подумал я. Ей ничего не оставалось, как взять этот пузырек, ибо я впихнул ей его в руки так настойчиво, что воспротивься она этому - он упадет и разобьется.
- Почему ты злишься? - ох, она еще спрашивает. Я не стал отвечать на эту очередную издевку. Хватит на сегодня с меня лжи и разных непонятных поступков.
- Я действительно чувствую себя плохо.
- В следующий раз, когда захочешь изобразить умирающую, то хотя бы узнай для начала, как это выглядит, - я подавил в себе желание наорать на нее и выставить вон с пинком под зад и даже наоборот проговорил эти слова спокойно, безо всяких претензий и обвинительных ноток. Конечно, я допускал, что Изабель может чувствовать себя не очень хорошо по другим причинам - весь день провести в лесной глуши, почти без отдыха, без еды, а после еще и насильно вызывать рвоту, когда и рвать-то нечем. Но это не те симптомы, ради которых я стану проводить спасательные мероприятия. Хватит ей одной успокаивающей настойки, мягко действующей на желудок в том числе.
- Почему ты меня выгоняешь? - продолжала удивляться она. А я продолжал удивляться этому удивлению - вот уж каламбур. Но теперь отвечать ей в тон своим мыслям, объяснять, что не собираюсь терпеть подобных шуточек, ибо даже для меня они чересчур жестоки, я не стал. Сказал лишь то, что лежало на поверхности и было совсем уж очевидным.
- Я устал и хочу побыть один. Компания в принятии водных процедур мне не нужна. Поэтому уходи.
"А еще потому что это мой дом, и я сам могу решать, кого пускать в него, а кого нет. И отныне во вторую категорию попадают... все. Хватит открытых дверей".
С упрёком Альтаира я теперь явственно ощутила свою вину перед мужчиной. Да уж, повела себя, как маленькая и глупая девочка, подшутила зло, неприятно, и все слова, которые шаман теперь мне говорит, заслуженны. Впрочем, я не спрашивала себя, почему так поступила. Я знала, что в этом вся я, и иначе просто не умею жить.
Но я доставила Альтаиру много хлопот, как и хотела, кинула в его ровный поток жизни пусть маленький, но всё же оставляющий небольшие волны на воде камень, и этим жестом пыталась донести до него то, что наша жизнь слишком неоднозначна, слишком легко изменяема за одну секунду. С другой стороны, я прекрасно понимала, что мужчине просто не нужны те же знания о жизни, что и мне. Может, всё, что ему важно - это тихая, размеренная, постоянная, спокойная, неопасная жизнь, где каждое изменение будет воспринято как шаг к неминуемой пропасти. Но я другая; я ежедневно пытаюсь подойти к этой пропасти ближе, чтобы посмеяться над опасностью, которая меня может ждать. При этом таким образом я смеюсь ещё и над жизнью, над её сюрпризами. Я сама организую эти сюрпризы.
Меня слишком увлёк поток мыслей, в котором было перемешано множество разных чувств: от вины до "ну что ж, раз так вышло, то ничего не поделаешь". Тем не менее я ещё как-то пыталась вызвать у Альтаира более глубокую, серьёзную злость. Я хотела, чтобы он вытолкнул меня за дверь, чтобы сказал, что ненавидит, как это делали все те, над кем я издевалась, хотела, чтобы он сделал мне что-то плохое в ответ на моё плохое. Но его гранью стал тот упрёк, а затем он соврал, что моё общество ему не нужно, потому что он собирается заняться водными процедурами. Я редко встречала спокойных людей, владеющий своими эмоциями; обычно многие срывались сразу же, пока я продолжала стоять рядом и издеваться с помощью одного своего вида. Пожалуй, только Автолик - единственный человек, который был для меня образцом спокойного, уравновешенного, неспособного на грубое слово человека, даже когда его охватывают отнюдь не позитивные мысли. И тут я видела нечто подобное в Альтаире. Это больно меня укололо, опять же, по причине того, что он не хотел платить мне той же монетой. Для меня ответный плохой поступок со стороны того, кого я обидела, являлся чем-то вроде платой за мои грехи: я нехорошая, мне отплатили за мою нехорошесть, я чиста. Как-то так. А тут выходило, что Альтаир попросту оставил мой поступок безнаказанным. Это совершенно сбило меня с толку. Я вдруг резко развернулась и покинула его дом - мне нужно было время, чтобы всё обдумать, разобраться, иначе если бы я ещё хоть слово услышала от шамана, то велика вероятность, что я поступила бы слишком унизительно даже для себя.
Прошло несколько дней, прежде чем я действительно обдумала всё, что сделал и не сделал мне Альтаир. Да, мои мысли подтвердились. Я осталась безнаказанной, и это меня не устраивало. Это порождало во мне неприятные эмоции, от которых хотелось поскорее избавиться. Всё было так серьёзно, что я даже специально ела приготовленные обеды и ужины с той самой приправой, которая вызывала у меня насморк и постоянное чихание. Я сама себя наказывала, пытаясь вытащить из своей головы массу ненужных мне эмоций, но это не очень помогало.
Файел, глядя на то, как я продолжаю болеть, как не принимаю капли, которые прописал мне шаман, разозлилась не на шутку. Почти насильно лечила меня, хотя я лишь делала вид, что соглашаюсь с ней, а на самом деле выливала помаленьку лечебный настой за окно. Вместе с этим я все эти дни, когда наконец-то уставала от издевательств над самой собой и над своим здоровьем, приходила к порогу дома шамана, стояла по минут пять и уходила, даже не постучав. Что я хотела от Альтаира? Бебас меня знает, но я всё приходила и приходила к его дому, стояла около и думала о чём-то. Вот и сегодня я снова пришла сюда, подняла было руку, чтобы постучать, однако, мне не хватило духу. Я так и замерла в этой позе и чихнула пару раз, впрочем, я уже настолько привыкла к своей болезни, что не замечала её.
Что там за мыслительный процесс происходил в голове Изабель, пока она стояла и смотрела на меня. Наверное, до нее очень медленно доходило, что ее забава не удалась и далее я не собираюсь изображать для нее клоуна. Так же медленно доходило и то, что я только что велел ей убираться из своего дома. Нет, конечно, если бы сейчас она назло мне сказала, что никуда не уйдет, я бы не стал ее выбрасывать отсюда силой. Просто ушел бы сам. Но Изабель сохранила хоть крохи здравого смысла и, посверлив меня взглядом для приличия, так резко покинула мое жилище, что я побоялся, что вслед за этим последует громкий хлопок дверью, и несчастная отлетит от своих щеколд. Однако этого не случилось. Видимо, здравый смысл Изабель подсказал ей, что лучше не проявлять свой буйный характер таким вот образом.
И я остался, наконец, в своем желанном одиночестве. Первым делом занялся расфасовкой добытых ингредиентов для зелий. Те, которые могли полежать еще с пару дней, отложил в сторону, а вот с ядовитыми экземплярами дело стоило иметь прямо сейчас, без отлагательств. Так что я ушел в подсобное помещение, где мы с Илаем частенько занимались зельеварением и всякими опытами, и вышел оттуда лишь спустя несколько часов. Я не соврал Изабель, что буду принимать водные процедуры. Для таких целей у меня стояла кадка и ведро с холодной водой. Правда, обычно я предпочитал ходить к ручью или к реке Факх, но сейчас уже глубокая ночь, обойдусь и кадкой с ведром. А справившись со всем этим, я забрался в свой угол под медвежью шкуру и почти сразу же заснул, забыв обо всех походах в лес, играх, кувшинах с винами и их дарителях.
Несколько дней после неприятного инцидента, связанного с Изабель, прошли спокойно и тихо, без очередных казусов. Я занимался своими делами, изредка выходил из дому, чтобы проведать охотника с раненой ногой. Тот быстро шел на поправку, что меня, безусловно, тешило. Еще пару раз я ходил в лес за дикой вишней, которая как раз начала поспевать. Из косточек получаются хорошие припарки, из самих ягод сок неплох, да и древесный сок, если удастся добыть, очень полезен. Ни один мой поход в лес не заканчивался тем, что я приходил с пустыми руками. И на третий день я уже совершенно забыл об Изабель и о самом ее существовании.
Вот только она сама, по-видимому, не собиралась обо мне забывать. И сегодня, возвращаясь от ручья с ведром воды, я замер, завидев девушку у порога моего дома. Она стояла ко мне спиной, и я мог бы спокойно развернуться и скрыться из виду, дождаться, пока она уйдет, и только тогда пойти домой. Но...
"Почему я должен бояться зайти в свой собственный дом? Только лишь из-за того, что у двери стоит эта ненормальная? - я увидел, как она чихает, и возвел глаза к нему, - в общине есть и другие шаманы. Да почему ж она к ним не сходит-то?"
В общем, уже приготовившись к очередному неприятному разговору, я зашагал к дому. Изабель стояла так, что перегораживала мне собой вход, поэтому пришлось остановиться, поставить ведро на землю и ...
- Здравствуй, Изабель, - как и в первый ее визит, я говорил спокойно и размеренно, ни взглядом, ни тоном, ни мыслью не выдавая, что с тех пор что-то изменилось. Я по-прежнему шаман, помогающий каждому из общины с их хворями. - Что случилось?
Я задумалась: что скажу Альтаиру, если вдруг постучусь, он откроет дверь и поздоровается со мной? "Привет, слушай, ты не мог бы дать мне пинок под зад, а то я чувствую себя безнаказанной, и это чувство не даёт мне покоя"? Смешно, да и попросту глупо с моей стороны. Разве он поймёт меня? Думаю, что вообще наверняка забыл обо всём, что я натворила, в то время как я сама себя мучаю. Кстати, отчасти то, что Альтаир уже обо всём позабыл, тоже было причиной, по которой я не стремилась стучаться к нему в дом. Зачем мне одолжение в виде наигранного грубого слова, когда сам человек на самом деле уже на меня не зол?
Я стояла у двери, подняв руку, чтобы постучать, но не делала это, а думала обо всём выше написанном, как вдруг:
- Здравствуй, Изабель, - я не заметила, как шаман подкрался сзади - точнее, это для меня он подкрался, а на самом деле шёл обычным шагом. И от этого вздрогнула вдруг, опустила руку и развернулась к нему. Выглядела я сейчас, наверное, ужасно: красный нос, слезящиеся глаза - прямо-таки идеал красоты. Но меня не волновал мой внешний вид, меня волновал сам Альтаир, который как всегда был серьёзен, спокоен, без тени прочих эмоций на лице. Как я и думала, мой приход не стал для него чем-то неожиданным.
Когда он спросил, что случилось, я помотала головой и вдруг почувствовала, что хочу чихнуть, но попыталась задержать резкий выдох, наоборот вздохнула глубже и прикрыла нос рукой, но ничего не помогло, и я в очередной раз выдала звонкое "апчхи!".
- Я просто... - гнусавым голосом начала я, но остановилась, достала из сумки платок и вытерла нос, только потом продолжила: - я хотела... - то ли забитый нос не давал мне думать и, как следствие, выражать правильно свои мысли, то ли у меня вообще не было никаких мыслей, поэтому я произнесла в итоге: - не знаю что. - Я склонила голову и начала мять в руках платок, после чего добавила, уже снова глядя на мужчину: - Как ты поживаешь?
Немного глупый вопрос, пожалуй, даже не немного, а слишком, но всё же я хотела хоть как-то поддержать разговор, а уж дальше посмотреть, что на самом деле хочу от этого мужчины. И, да, я отошла от двери, чтобы дать ему спокойно пройти в дом.
Нет, я никоим образом не хотел ее напугать, но так уж вышло, что Изабель, видать, сильно погрузилась в собственные мысли, так что даже не услышала моих шагов. Мне было забавно наблюдать за ней, когда она стояла так у двери с поднятой рукой, словно взвешивала все "за" и "против" - стучать или не стучать? На ее месте я бы не стучал. Ну, или она настолько отчаянная, что готова раз за разом долбиться в одну и ту же стенку. Я до сих пор только одного не понимал - зачем? Какой прок ей в том, чтобы опять приходить ко мне? Я не поверю ей ни в одном слове. Да, я спокойно буду ее выслушивать и помогу опять, если у нее возникли какие-то проблемы со здоровьем, но не более. Я не стану слушать ее россказней, оправданий, мне всё равно, как она собирается исправлять эту ситуацию и собирается ли. И абсолютно не интересует, зачем она пришла сюда, если не за лекарствами.
Так что я интересовался мотивом ее визита исключительно с деловой точки зрения.
- Я просто... - начала она, и тут уж я глубоко вздохнул. Изабель не принимает тех капель, что я дал ей. Это и ежу будет ясно, стоит только взглянуть на девушку. Да еще и к тому же ситуация с ее аллергией усугубилась, как будто вместо моих капель она назло принимала то, что вызывает такие симптомы. И я в очередной раз устало подумал:
"Вот дурная-то".
- ...я хотела... - она продолжала пытаться сформулировать цель своего визита. Теперь я заинтересованно приподнял одну бровь. Ну, пожалуй, если бы ей нужно было лекарство, то и придумывать ничего не пришлось. А раз Изабель сама не знает, чего хочет, то это уже становится интересно.
- ...не знаю что. Как ты поживаешь?
Ничего неуместней в данном случае я не слышал. Можно подумать, ей не все равно, как я живу. Или она прощупывает почву, не забылась ли та история с ягодами красавки, чтобы можно было провернуть новую шутку? В любом случае, это было просто смешно. Хочешь поиграться, так поищи того, кто на это поведется. Да и... ох, боги, ей что, заняться нечем?
- Превосходно, - с легким сарказмом отозвался я, поднимая ведро с водой и продолжая свой путь к двери. Раз Изабель от меня ничего не нужно, никаких отваров и зелий, то разговор окончен. Уж я-то общие темы искать точно не намерен. Проходя мимо девушки, я на несколько мгновений задержался. Посмотрел на нее, в который раз недоумевая, как же внешность может быть так обманчива, когда за красивой привлекательной для глаза картинкой скрывается пустышка. И добавил, - если тебе нужен тот настой, что я давал тебе, подожди, я вынесу, - встретившись с ее взглядом, я быстро отвернулся и зашел в дом. Дверь осталась не закрытой, а я даже не заметил, что плохо ее притворил.
Отредактировано Альтаир (23.10.2014 14:20:29)
Отчасти мысли Альтаира были верны - я действительно прощупывала почву под ногами, потому и задала столь неуместный вопрос, но делала я это не для того, чтобы в следующую секунду придумать очередной эксперимент, а просто потому, что хотела знать, насколько его всё ещё волнует организованное мной неудачное представление. Точнее, у меня были догадки по этому поводу, и сейчас я просто проверяла, верны они или нет. Оказалось, что да, но меня почему-то всё равно одолевали некоторые сомнения.
После его "превосходно" мне стало ещё хуже, чем было. Вновь захотелось съесть кусочек мяса с той самой приправой, чтобы расчихаться и рассопливиться как можно больше. Когда тебе плохо физически - меньше думаешь о том, что с тобой происходит в духовном плане.
Что же я хотела дальше? Я сама не могла понять. Вот пропустила Альтаира вперёд, молча, потому что его очередная попытка помочь с моей болезнью казалась мне фирменным издевательством. Я его несколько дней назад обидела, а он помогает! Точно странный, точно не в себе человек. Хотя я знала, что люди бывают очень разные.
Никакой настой, естественно, мне не был нужен, но тем не менее говорить что-то против я не стала. Лишь повернулась вслед уходящему в дом Альтаиру, с секунду смотрела на неприкрытую дверь, словно решаясь сделать то, что хотелось, а затем зашла внутрь без разрешения. Мужчины не было видно - наверное, ушёл в кладовку или в другую комнату, чтобы найти мне настой. Я же тоже не стала стоять у порога, прошла в ту самую кладовку (я знала, где она примерно, потому что в первый свой приход сюда видела, куда пошёл шаман), действительно увидела шамана, выбирающего нужную настойку, встала на пороге и прислонилась плечом к косяку, прикрывая мужчине выход из комнаты.
- Мне не нужна помощь, - отрезала я, смотря на Альтаира и снова не понимая его. На вид вроде бы... необычный, не такой, как все, нелюдимый, неразговорчивый, а стал шаманом, да ещё не злится на других, когда это было бы нужно. Что за загадка в нём скрыта? - Тебе наплевать на то, как я поступила? Тебя это не волнует? Действительно?
Я решила всё узнать прямо, и уже отталкиваться в дальнейшем от его ответов на эти вопросы.
Я вошел в дом, поставил ведро с водой у порога и сразу же направился в кладовку, где хранились уже готовые зелья. Если спросить у меня, как у человека, которому недавно сделали подлость, то я бы не стал помогать Изабель. Но если спросить, как шамана, который когда-то дал обет не вредить, а помогать, то у меня попросту не было выбора. Я обещал Илаю и не мог нарушить именно это обещание. Да и вообще обещания - это такая вещь, которую лучше не нарушать, ибо после доверия к тебе уже никогда не будет. Навряд ли можно сказать, что меня беспокоило когда-либо, доверяют мне или нет - как человеку. Но как шаману, который может лечить людей, - да, беспокоило. Тот, кто нуждается в помощи, должен верить в искренность и мастерство того, кто помогает. Ну, вот такая у меня странная философия.
Поэтому я старался видеть в Изабель не девушку, которая издевалась надо мной и пыталась оскорбить, хотя я ничего плохого ей не сделал, а больного человека, нуждающегося в помощи шамана.
"О да, больна-то она еще как. Вот только от ее болезни лекарства не найдено", - вяло пошутил я, переставляя колбы с разноцветными жидкостями. Достал ту, что требовалась, светло-зеленого цвета, и вздохнул. Оказывается, эта была последней. Придется завтра отправляться на болота, искать багульник.
Краем глаза я уловил движение сбоку от себя. Опять она, опять эта Изабель. Неужели я забыл запереть за собой дверь? Пообещал же себе, что больше не позволю чужому переступить порог своего дома. Повернувшись к девушке лицом с зажатой в руке бутылочкой, я посмотрел на нее с таким же равнодушием, как и прежде в первую встречу. Хотя это далось мне с трудом. Хотелось больше всего на свете схватить ее за плечи и потрясти, вытрясти из нее эту спесь и выбросить затем из дома. Видеть ее не хотел.
- Вот, - я поднял бутылку, протягивая ее Изабель. Хотел сказать, как и в прошлый раз, "бери и уходи", но девушка меня опередила.
- Мне не нужна помощь.
Я медленно подходил к ней, надеясь, что едва окажусь достаточно близко, она посторонится, чтобы выпустить меня из кладовки. Но Изабель оставалась стоять на месте, так что остановиться пришлось уже мне, буквально в полуметре от нее.
- Если тебе не нужна помощь шамана, тогда ты ошиблась дверью, - я поставил пузырек на ближайшую полку и посмотрел на девушку.
- Тебе наплевать на то, как я поступила? Тебя это не волнует? Действительно? - кажется, скорее ей было наплевать на то, как я пытаюсь делать вид, будто ничего не произошло. И зря надеялся, что эти дни были спокойными и безмятежными. Выходит, Изабель всё это время потратила на то, чтобы продумать очередную каверзу.
- Что тебе нужно от меня? - я чуть наклонился вперед и, глядя пристально ей глаза в глаза, задал давно мучивший меня вопрос с расстановками. Пусть ее вопросы оказались проигнорированными. Потому что по моему поведению и так было ясно - да, мне наплевать, меня не волнует.
- Нет, он просто обязан выгнать меня, прямо пинком под зад, накричать на меня, послать на три буквы или даже хуже. Он имеет право. Если имеет, то почему им не пользуется? Этого я не понимаю, - даже мысль о том, что люди бывают разные, не помогала мне в этом случае. Все эти "разные" рано или поздно срывались, делали зло в ответ на зло, и это меня устраивало. Теперь я ждала того же самого.
Я даже нарушила личное пространство Альтаира - зашла в дом, хотя он меня не приглашал, перекрыла выход из кладовки, давая понять, что для начала шаман должен поговорить со мной, и всё равно ноль эмоций. Всё равно эта маска холодного равнодушия. Что самое печальное - я не могла понять, что скрывается за этой маской: досада, разочарование, обида, злость или же вообще другая эмоция, или же весь букет этих эмоций. Альтаир был закрыт для меня, и мне казалось сейчас, что ничто и никто не выбьет его из своего стройного уклада жизни.
- Что тебе нужно от меня?
То, что он проигнорировал мои вопросы, почему-то меня очень взбесило. Да как он мог так сделать?! Я, можно сказать, жажду знать правду, хочу знать то, что его гложет, а ему наплевать? Да, весь его вид словно кричал об этом - наплевать, кто ты такая, наплевать, что ты сделала, ты - пустое место, которое на самом деле имеет настолько заниженную самооценку, что издевается над другими, и прочее, что я самостоятельно додумала сейчас у себя в голове.
И я была настолько взбешена, что круто развернулась, не отвечая на его вопрос, и сделала несколько шагов в сторону выхода. Однако неожиданно мне захотелось поступить совсем уж по-сумасшедшему, поэтому не прошло и двух секунд, как я снова развернулась на месте, вернулась к Альтаиру, подошла к нему и, не говоря ни слова, поцеловала в губы, при этом прижимаясь к нему всем телом. В этот момент я также закрыла глаза; я не думала ни о чём, мне просто так захотелось, а каковы будут последствия, что сделает этот мужчина - ещё предстоит узнать. Я же ничего не боялась.
"Женщины... у них в голове такая каша, такое месиво, что в нем сложно даже две извилины найти и собрать воедино", - вот то единственное, о чем я подумал, глядя на Изабель. С чего она так злится и раздражается? Как будто это я над ней поиздевался, а теперь она мне по-своему мстит. Но ведь всё было наоборот, и я даже ничего предпринимать не стал, поэтому всё, Изабель, спи спокойно по ночам, я не стану тебе подсыпать отраву в воду или насылать на тебя чесотку. Я ничего бы делать не стал. И вообще постарался бы поскорее забыть обо всем этом, продолжать жить своей замкнутой отрешенной жизнью, заниматься своими делами и ни с кем не общаться. Найди же себе другого кролика, которого можно посадить перед удавом и развлекаться, глядя на реакцию их обоих. Я не из тех, кто будет как-то реагировать на подобное. Проще игнорировать. Придурков в мире слишком много, чтобы на каждого тратить нервы.
Мой вопрос, весь мой вид, мое поведение - всё говорило о том, что я не хочу ее тут больше видеть. А если уж без этого никак не обойтись, то видеть лишь по мере необходимости, когда ей нужна моя помощь шамана. Это та граница, на которой начинается и заканчивается наше знакомство. И Изабель это, как мне поначалу показалось, поняла. Она сверлила меня взбешенным взглядом несколько секунд, потом круто развернулась, что аж каблуки по полу скрипнули, и направилась прочь.
Я только хотел пойти следом, чтобы удостовериться, что она ушла, и запереть дверь во избежание повторных визитов, как тут уж случилось такое, чего я точно ни в каких мыслях даже не допускал, не предполагал. А потому и понять ничего не успел. Изабель в одну секунду вернулась и поцеловала меня. Да еще и с таким напором, что прижала меня к стене, а я, вообще не ожидавший ничего подобного, с полнейшим оторопением, округлив глаза и не двигаясь, позволил ей это. Точнее не воспрепятствовал сразу, а после, когда в голове начали шебуршаться тараканы, схватил девушку за плечи и резко оттянул ее от себя, продолжая удерживать на вытянутых руках.
- Ты дурная, что ли? - в который раз я задавал ей этот вопрос. Ну что за человек, е-мае! - Хватит уже этих своих игр, Изабель. Слышишь меня? Уходи.
Не дожидаясь, пока она сама это сделает, я резко отпустил ее и быстрым шагом покинул кладовку. В комнате, где было больше пространства, стало как-то легче и дышать, и думать.
- Что это вообще было? - скорее у себя, чем у нее спросил я.
Интересно, какие мужчины мне нравятся? Такие, как Автолик, может быть? А, может, кто-то, кто хоть капельку похож на моего отца? Я этого не знаю. Зато знаю теперь, что Альтаир точно не вызвал во мне отвращения как мужчина, мне не было неприятно на него смотреть. А, по сути, я вообще не знала его, только лишь по слухам, которые по больше части наверняка были неверны. Теперь же я переступила эту границу - приблизилась к Альтаиру настолько, что дальше ступать если и можно было, то только с его разрешения. Но он... Он... Он поступил правильно, когда отодвинул меня в сторону, и это снова меня взбесило, правда, уже не так сильно, как ранее.
Я никак не отреагировала на его слова о том, чтобы оставить его в покое; я лишь стояла, тяжело дыша после поцелуя и смотрела на сбитого с толку мужчину, пока он сам, как стрела, не вылетел из кладовки. При этом я послушно и поспешно вышла следом за ним, скандируя про себя что-то вроде "не уйдёшь так просто".
- Что это вообще было?
Не знаю, спрашивал ли он это у меня, но если да, то отвечать я не собиралась, вместо этого решила ответить на прежние слова, поэтому сказала:
- Я не уйду.
Я видела его замешательство, помнила его удивлённый взгляд во время поцелуя... Неужели он ничего не почувствовал, кроме этих чувств? Может, я ему совсем неинтересна? Хотя почему я вообще думаю об этом? Ведь не это является моей главной цель. Кстати, её я ещё не выполнила. Теперь, когда один неожиданный момент был пережит, я вдруг снова принялась действовать. А именно, обогнула Альтаира, чтобы быть к нему лицом, и снова поцеловала. Я была настойчива, как тигрица, которая готова отнять свой кусок мяса у любого, кто решит его отобрать, и, опять же, не боялась того, что предпримет мужчина в ответ. Я снова прижалась к нему, как несколько секунд назад, а ещё, в отличие от первого раза, взяла его лицо в свои руки.
Что он сделает теперь? Что решит? Я с большим волнением ждала его действий, хотя, может, волнение было не от этого, а от того, что мне совершенно не хотелось завершать этот второй неожиданный поцелуй?
Если всё, чего хотела добиться Изабель этими своими действиями, было лишь вывести меня из себя, то ей это почти удалось. Почти, потому что внешне я продолжал держать марку и делать вид, что ничего странного не происходит. Да, первой моей реакцией на тот поцелуй было форменное изумление, но потом я так разозлился, что сейчас схватил бы эту ненормальную за волосы, выволок из своего дома и выбросил на улицу. Чертова психопатка!
Несколько дней назад она притворялась умирающей, лишь бы вдоволь повеселиться тем, как я пугаюсь за ее жизнь и несусь ее спасать. Ха-ха-ха. Сегодня она набрасывается на меня с поцелуями, наверняка всё с той же целью. Что, думает, что я женщин никогда не видел так близко или не целовал их, и этот ее шаг повергнет меня в полный шок? Увы, нет. Первая реакция прошла, и теперь осталась только злость. Это уже слишком со стороны Изабель. И поэтому я в очередной раз велел ей убираться из моего дома.
- Я не уйду, - она нагнала меня уже в комнате и бросила очередную наживку, лишь бы меня подраконить.
- Я тебя не спрашиваю, - довольно грубо бросил я в ответ, не оглядываясь.
А она опять...
Несмотря на то, что прецедент с поцелуем уже был, это меня ничему не научило. Я попросту не подумал, что Изабель может решиться на повторение сего действия. И когда она пошла вперед, то я решил, что она направляется к двери. Может, все-таки обиделась и уйдет, прекратив рушить мою однообразную отшельническую жизнь? И потому я не успел вовремя удержать ее, когда она снова фактически набросилась на меня с поцелуями. На этот раз я отбивался. Господи, вот кому расскажешь - как анекдот, никто не поверит и посмеются. Я не тешу себя какими-то ушлыми надеждами - такой как я не привлечет искреннего внимания такой женщины как Изабель. Да мне это и не нужно.
Так что я в который раз отодрал от себя ее руки и, крепко удерживая за запястья, не позволил ей больше прикасаться ко мне и повторять свои эксперименты.
- Хватит, - процедил я сквозь зубы. Если кто в смущении или злости краснел, то я, наоборот, бледнел. И сейчас, должно быть, тоже, я прям чувствовал, как отливает кровь от лица. - Если ты не уйдешь, то уйду я, - теперь я ее отпустил и, обогнув, сделал несколько шагов в сторону двери, - и... я не хочу тебя больше видеть у своего дома, Изабель, - напоследок добавил я прежде, чем выскользнуть наружу и в ту же секунду взмыть в небо, зашуршав черными перьями.
Сделал виток над крышей и приземлился на печную трубу. Вот уж удружила... соседушка.
"Что ж мне теперь... уходить из общины? Искать другого, более спокойного места в лесу? Она ж мне житья не даст. Да и кто ее знает, может, всех своих друзей и знакомых настроить против меня, что будет совсем несложно сделать..."
Мой второй поцелуй, причём более настойчивый и в то же время более обдуманный, должен был вывести Альтаира из себя окончательно, содрать с него эту равнодушную маску, заставить его нагрубить мне больше, чем простое "я тебя не спрашиваю", в конце концов, мой поцелуй должен был заставить его выгнать меня из дома. Так Альтаир оказал бы мне огромную услугу, однако, вместо этого я не услышала ни одного грубого слова, только лишь увидела, как мужчина побледнел после второго поцелуя. Скорее всего, он злился, но это лишь малость из того, что я ожидала. Если его злость не направлена на то, чтобы сделать мне плохо, то меня это не устраивает. А он как раз не сделал мне плохо, наоборот, выбрал другой вариант.
- Если ты не уйдешь, то уйду я, и... я не хочу тебя больше видеть у своего дома, Изабель, - пусть последние его слова сделали мне больно, причём я сама не до конца понимала почему, но тем не менее я знала, что этого мне не хватит, что это не та плата, не око за око, а просто следствие и реакция на все мои действия.
Я ничего не сказала ему, давая уйти из дома. Вообще в этот момент теперь я уже была в лёгком шоке от того, что происходит. Я не до конца верила, что на свете бывают ещё такие люди, как Альтаир, которые забывают зло и прощают обидчиков.
- Проклятье! - Теперь я злилась сама, и готова была разгромить весь дом, но, подойдя к стулу и занеся над ним руку, резко выдохнула и снова отошла, точнее, почти отпрыгнула к двери.
Мои эмоции сменялись, шли одна за одной и, в конце концов, закончились. Тогда я как-то вся обмякла от того, что не смогла выиграть эту игру, от того, что не знаю теперь, как поступать. Я не привыкла проигрывать жизни, я не привыкла проигрывать другим людям. Почти все они шли по моему незримому для них плану и почти всегда они попадали в мои сети, чтобы в конечном счёте я смогла добиться своего. С Альтаиром так не вышло, и это сильно меня подкосило. Морально и духовно, разумеется.
Я минут десять неподвижно стояла посредине комнаты, в его доме, думая, что дальше, наконец, как будто что-то решив, оставила его жильё, точнее, вылетела из него, как раненый ворон, испугавшийся за свою жизнь. А когда пришла к себе домой, то первым делом облила себя с ног до головы холодной водой из ведра, чтобы успокоиться немного.
Потом я ещё некоторое время бесцельно лежала под тёплой шкурой, почему-то продолжая после водных процедур дрожать всем телом, хотя обычно такого не случалось. Заодно я думала обо всём: о том, что не достигла своей цели, о том, что Альтаир смог выбить почву у меня из-под ног, о том, что, может быть, мне стоит отомстить ему за это? Впрочем, последний вопрос я сняла почти сразу же, решив, что нет, это была честная схватка, и Альтаир вышел побидетелем, и всё, что я могу, это оставить его и его жизнь в покое. Он доказал и показал всё, что я хотела увидеть, так пусть теперь сам получит то, что хочет, то, о чём сказал мне перед уходом.
Я встала, оделась потеплее, потому что всё ещё чувствовала дрожь во всём теле, затем направилась в подвал своего дома, где я довольно часто практиковала свою клинопись, и уже там решила начать ставить точку во всём, что связывало меня с Альтаиром. В общем, я решила отправить ему клинопись, где говорилось бы всё, что я хотела бы сказать. Я принялась выдавливать знаки на ещё мягкой глиняной табличке, сохраняя сосредоточенность и непрерывную задумчивость.
Примерно к ночи я послала девочку лет 13-ти, которая была у меня в подмастерьях в винодельне и которая ещё, к счастью, не особо знала клинопись, к дому шамана и попросила отдать ему табличку лично в руки, а если хозяина не будет дома, то оставить её около порога, только не забыть прикрыть большим листом лопуха, чтобы никто другой ненароком не забрал моё сообщение.
Написано на табличке было примерно следующее:
"Я больше не появлюсь у порога твоего дома, как ты и просил. Ты преподал мне хороший урок. Теперь можешь не беспокоиться о том, что я повторю то, что сделала сегодня с утра. Живи, как хочешь жить.
Изабель".
Немногословно, ёмко, по-деловому, и отчасти я не до конца смогла выдать все свои мысли, но потом решила, что хватит и этого, ведь Альтаиру не обязательно знать о том, что он действительно меня заинтересовал и как мужчина, и как личность; что он так и остался для меня нерешённой загадкой; что смог выбить меня из колеи, отвесить огромную невидимую оплеуху.
Пока я шел к двери, Изабель не сделала никаких попыток как-то задержать меня или снова по-своему испытать. И я решил, что, наконец, она, быть может, добилась, чего хотела, и теперь оставит меня в покое. Я не уверен, как бы реагировал на подобные знаки внимания (если их можно считать таковыми) в иных условиях, но ввиду недавних событий в лесу и сегодняшних ее эдаких манифестанских действий я больше не хотел ничего подобного. Я чувствовал себя растерянным и озлобленным одновременно. И сейчас, сидя на крыше, чуть растопырил крылья, чтобы ветер обдувал всё мое тело и остужал не только его, но и мысли.
"Дурочка.. Вроде взрослая женщина, с виду вполне разумная и адекватная, а стоит только хоть в чем-то ей не угодить, и она становится психованной ненормальной истеричкой. Да если бы я хотя б знал, в чем ей не угодил!" - в самом деле я сейчас пролистывал в памяти эпизоды наших с Изабель встреч и не понимал, где что сделал не так. Я вел себя, как и подобает вести малознакомому мужчине с малознакомой женщиной, которая пришла не из праздного любопытства, а по делу. Не позволял ничего лишнего, не болтал, надоедая разговорами, не мешал ей ни в чем, занимаясь исключительно своими делами. Ну, а то, что в лесу разозлился в ответ на ее совершенно неуместную и ненужную выходку, так любой бы на моем месте не остался равнодушным. И пусть спасибо скажет, что я не стал платить ей той же монетой, как-то мстить или ставить над ней какие-то свои эксперименты.
Изабель покинула мой дом не сразу после меня. Я проследил, чтобы она ушла, а затем еще некоторое время следовал за ней, перелетая с ветки на ветку, чтобы убедиться, что она вернулась к себе и больше не станет меня беспокоить. Хотя бы сегодня.
Первым делом, приняв свой человеческий вид и зайдя домой, я проверил, всё ли здесь цело и на месте. Уже успев частично изучить психованный характер Изабель, я предполагал, что она горазда на самые неожиданные поступки. Но всё в доме было там, где и должно было. Бутылочку с лекарством девушка тоже не взяла, наверное, уже принципиально. Да это ее дело. Хочет ходить с соплями и постоянно чихать - пусть ходит.
Внезапно я рассмеялся. Вот уж вышел поцелуй мечты, ей-богу, с девушкой, изнывающей от аллергии, сопливящей и далее по тексту.
К вечеру мне принесли табличку с записями.
- Подожди, - остановил я девочку, быстро пробежавшись взглядом по символам, затем сходил за пузырьком и отдал ей, - передай тому, кто тебе вот это велел принести, - сказал я и, после того, как посыльная убежала, разбил табличку на множество кусочков и выбросил. - Надеюсь, ты умеешь держать свое слово, Изабель, - следом проговорил негромко в темноту.
Если всё так и закончится, это станет лишь очередным неприятным воспоминанием моего прошлого. Хоть и не без приятных моментов.
Cоздатель ролевой.
Ушас (660209356;
aux_yeux_bleus1)
